Интервью с одним из самых крупных специалистов в области изучения историко-культурных (культовых) камней В.Г. Мизиным завершает наш последний в этом году выпуск не случайно. И хотя непосредственно к теме номера оно и не имеет отношения, зато определённым образом позволяет подвести некий промежуточный итог тем материалам, которые мы публиковали в течение двух лет. А самое главное — обозначает некий задел на будущее, или скорее, задаёт вектор движения, по которому нам хотелось бы идти дальше. На ближайший год у редакции довольно много планов, связанных с этой темой; чтобы сохранить интригу, мы сейчас не будем подробно рассказывать об этом. Но обозначим эти планы, точнее сделаем о них намёк, — здесь и сейчас.

Впервые громогласно о необходимости создания в трубчевско-суземских лесах государственного заповедника заявлено было в 1959 году. Все началось с публикации 4 марта небольшой заметки в еженедельнике Союза писателей России «Литература и жизнь». «В защиту Брянского леса» — так и называлась эта статья за подписью подполковника запаса, старшего инструктора Центрального Совета военохотобщества И. Дебрина.

ВСТУПЛЕНИЕ

Не так давно, в начале марта 2015 г., сразу на нескольких российских сайтах была опубликована статья с одним названием: «О Локотской республике — забыть»¹. Уже одно это обстоятельство вызывает сразу, как минимум, три недоуменных вопроса:

Первый. Почему нам, современным россиянам, предлагают забыть какой-то, наверное, немаловажный эпизод из новейшей истории России?

Второй. Если эта самая «Локотская республика» являлась каким-то страшным и подлым пятном в новейшей истории России, то, по уму, наоборот, надо как можно тщательней разобраться во всех нюансах и моментах ее рождения, развития и существования. Чтобы никогда более подобное не повторялось нигде на просторах необъятной и такой единственной для всех нас Родины — России. Нам же предлагают ничего не изучать, ни до чего не докапываться, а просто забыть! Не значит ли, что тогда в этой ужасной (или все-таки «ужасной») «республике» все было совсем не так, как то описывается в ее немногочисленных и практически однотипных, унисонных описаниях времен советского Агитпропа и Социалистического реализма?

Третий. Так что же это за явление такое было на самом деле, если все то, что мы знаем о нем — написано и создано во времена, когда действительную правду событий изощренно препарировали опытные коммунистические пропагандистско-идеологические деятели-интернационалисты типа Эренбурга, Мехлиса и Суслова², искусственная идеология которых канула в лету с распадом СССР в 1991 г., а какие-либо поиски правдивой информации об этом явлении нам всем чуть ли не директивно предлагают прекратить, а о самом явлении — забыть?

Ольга Ивановна Климченкова, уроженка деревни Подгородняя Слобода, малолетняя узница фашизма, автор ряда публикаций о своём военном детстве и истории родной деревни.

Родилась я на Брянщине, на земле, ставшей в годы Великой Отечественной войны знаменитым партизанским краем. Наша маленькая деревушка — Подгородняя Слобода — находится в Суземском районе, на южной окраине необъятных Брянских лесов, в живописной местности на берегах реки Сев. До войны люди жили здесь спокойно, трудились, не покладая рук, и были уверены в завтрашнем дне. Деревня выделялась из всех остальных. По плану ГОЭЛРО в 1926 году на реке была построена электростанция. Были в деревне свои мельница, маслобойка большой колхозный сад и пасека. При советской власти открыли начальную школу и ясли, построили клуб, в котором располагалась библиотека, работали кружки, два раза в неделю бесплатно показывали кинофильмы. Были и машина грузовая (полуторка), и своя молотилка, и несколько косилок-лобогреек, хороший табун лошадей, молочно-товарная ферма, свиноферма, птицеферма и овчарня, небольшой кирпичный завод. «Лампочки Ильича» горели не только в домах, они освещали улицы, сараи, склады. Вечером, когда на столбах вдоль улиц зажигались огни, и всё это отражалось в реке, была такая красота, что незнакомые люди, впервые проезжая через деревню, спрашивали: «Что это за чудо такое, что это за городок?» Им отвечали: «Это не городок, это деревня, колхоз «Коммунион». Удивлялись люди потому, что во всей округе электрический свет горел в домах только в райцентрах — в Суземке и в Севске.

«Цыганский барон» — так немцы назвали свою самую крупную операцию по уничтожению Брянского партизанского края. Более 130 тысяч карателей почти две недели вели ожесточенные бои с защитниками Южного партизанского края. Но и в этот раз затея немцев по уничтожению брянских партизан закончилась провалом.

«В глубине Старого городского кладбища в Бежецке слева за Спасо-кладбищенским кафедральным храмом есть малоприметная могила, где на гипсовой вертикальной плите из мраморной крошки укреплена маленькая фотография человека с генеральскими погонами и Золотой Звездой Героя Советского Союза на груди. Но ни в день его рождения, ни в день Победы власти не возлагают цветы к этой могиле»…

Так писал в 2013 году профессор Государственной академии славянской культуры В.М. Воробьёв о могиле Николая Ивановича Арсеньева в своей книге « Бежечане — Герои Советского Союза». Прошло три года. Наступил 2016, который для родственников знаменитого земляка ознаменовался прекрасным и незабываемым событием. По инициативе историко-краеведческого альманаха «Бежецкий край» при финансовой поддержке Ассоциации бежецких предпринимателей в День города 6 августа состоялось открытие нового памятника Герою Советского Союза генерал-майору Николаю Ивановичу Арсеньеву, Указом Президиума Верховного Совета СССР незаслуженно лишенного высочайшего звания в ноябре 1962 года. Хотя надо отдать честь тому, что на аллее Славы памятная доска с именем Н.И. Арсеньева существует.

Вспоминая осень сорок первого, приводя свидетельства о настроениях подсоветского населения, невозможно не рассказать о своего рода русском государстве, возникшем в тылу частей вермахта, наступавших на Москву.

В конце сентября 1941 года германские войска подошли к Брянщине. И, похоже, всенародного рыдания в связи с этим не было. НКВД докладывал, что «эвакуируемые семьи партийного и советского актива провожались под свист и недвусмысленные угрозы со стороны распоясавшейся антисоветчины, а часть сотрудников учреждений упорно избегала под различными предлогами эвакуации».

Из различных источников можно узнать, что в 1236 году князь Ярослав Всеволодович принимает Киевское княжение, доверяя сыну Александру (впоследствии Невскому) Великий Новгород. Никто до сих пор не знает по какой причине через два года, в 1238 году, они не пришли на помощь своему старшему брату, Георгию Всеволодовичу Владимирскому, который собрал для решающей битвы с монголами (так называемыми «татаро-монголами») сорокатысячное русское войско, ставшее укреплённым лагерем на границе Владимиро-Суздальского и Новгородского княжеств. Напрасно ждал Великий князь Земли Русской Георгий Владимирский, принявший смертельный бой, Ярослава из Киева и племянника Александра Невского из Новгорода. Где происходило сражение доподлинно неизвестно, но известно, что небольшой отряд Дорожи-воеводы в составе 3000 воинов сразился с татарами на реке Сить, а затем соединился с объединенными русскими войсками.

В летописях также есть упоминание о том, что «…ростовский епископ Кирилл, возвращаясь из Белаозера, и желая видеть место битвы на берегах Сити, в куче мёртвых тел искал Георгиева. Он узнал его по княжескому одеянию, но туловище лежало без головы» (Н.М.Карамзин, т.3, гл.8). Тело Георгия положили, как и тело героя Ситской битвы, его племянника от старшего брата Константина Василька, в Ростовском храме Богоматери.

Натянутые отношения между Москвой и Литвой в конце-концов разрешились открытою войной между ними.

<…>

Такое положение вещей не давало гарантии Москве в том, что она получит надлежащую помощь при отражении татарских набегов, и не исключало даже возможности повторения тех инцидентов, на которые жаловался Иван Васильевич в переговорах с Казимиром. Правда, одною из первых статей договора 1494 года было взаимное обязательство великих князей Московского и Литовского быть за одно против татар, обязательство, в силу которого, между прочим, украинные князья и воеводы при нападении татар на украинные места должны были «сослався» обороняться «с единого». Но это обязательство почти аннулировалось оговоркою: «А коли пришлешь ко мне про помочь, а мне к тебе будет в ту пору помочи нельзя послати, ино то тебе от меня не в-ызмену». Во всяком случае это обязательство не гарантировало всегдашнее единство действии Московского и Литовского правительств на Окской украйне, не говоря уже о возможности «розмирья» между этими государствами. Поэтому Московское правительство воспользовалось первым благоприятным случаем, чтобы включить в состав своих владений всю Верхнеокскую украйну и протянуть линию охвата дикого поля далее на юго-запад, чтобы иметь возможность своевременно подстерегать и перенимать движение татарских отрядов в степи.

Уважаемые наши читатели и подписчики!

Продолжаем выполнять наши обещания: третий, "полистовский" номер журнала доступен для свободного скачивания!

В эти долгие зимние вечера так интересно вновь оказаться в "краю зачарованных болот"…