Западнодвинские Хатыни

Ах, пришла беда,
Беда горькая.
Беда горькая, неминучая…
И никто не знал и не ведывал,
Что покроет сердце
Печаль черная…

   Кто мог подумать, что морозные осенние дни сорок первого года обернутся чёрной печалью для западнодвинцев?
   Да, война… Тогда, летом сорок первого, никто не мог представить, что она растянется на долгие дни и месяцы. Поверить не могли, что враг через неполные 3 месяца будет топтать западнодвинскую землю. Молодежь требовала, чтобы их послали на фронт. А то вдруг война кончится, а они и повоевать не успеют.
   В полном недоумении была и Александра. Пока ещё Александра. Первого сентября 1941 года её должны были начать называть Александрой Ивановной. Ей так этого хотелось! Закончила педучилище и, как и её двоюродная сестра Наталья, должна учительствовать. Но… В её родной деревне Заборица происходило что-то странное. В то утро к её отцу пришла учительница Прасковья Андреевна Карама и полушёпотом сообщила страшную весть: началась война. Только у неё, единственной в деревне, было радио в доме. Как поверить такому сообщению? Сомневались: вдруг провокация?
   А в полдень все сомнения разрешились. Прискакал уполномоченный из района и сообщил, что в 12 часов дня будет передано важное правительственное сообщение.
   Погрустнела деревня. Мужчины получили повестки на фронт. Только деревенская малышня не желала расставаться со своими летними радостями: купались, бродили босиком по речке, играли в «войнушку»…
   Но приближался август, приближалась война. Над Старой Торопой по вечерам разливалось зловещее зарево. Из Ильино приходили неутешительные известия. Фронт подходил ближе.
   А деревня жила своей, пока ещё мирной жизнью. 28 августа – Успенье. Парни и девчата из соседних деревень договорились встретиться в деревенском клубе и поплясать под гармошку. Александра не могла понять: как они могут? Слышны раскаты орудий, горизонт в зареве, а они пляшут! Ей хотелось войти и сказать что-нибудь резкое. Её остановила Наталья: «Не надо, Саша. Пусть веселятся. Когда ещё придется…»
   Она была права. С каждым днем становилось опаснее...

   Отступающие красноармейцы ничего не говорили, прятали глаза. Только один из них раздраженно крикнул: «Вы что? Сумасшедшие? Уходите! Тут такое будет!»
   – Куда? Куда уходить? – переспрашивали деревенские.
   Но солдат только махнул рукой. Стали собираться. На три семьи колхоз выделил одну подводу. Погрузили нехитрый скарб. Теплые вещи зарыли в неглубокой ямке в огороде. Там же припрятали и остальное немудреное имущество. Только собрались отъехать, как на голову обрушились новые известия. Из соседней деревни Кокорево пришли родственники к соседям. Оказывается, они ещё раньше выехали на подводах вслед за отступающими войсками, добрались до Оленино. А там… А там уже немцы! Красноармейцы вступили в неравный бой, а беженцы решили вернуться домой. Приближалась осень. Ночи уже были холодные. Куда ж деваться с малыми ребятишками? А дома, как говорится, и стены помогают. Что ж делать? Яковлевы решили не трогаться с места, остаться в Заборице. Будь что будет.
   Александру тревожило всё происходящее. Как же так? Где наша непобедимая армия? Что теперь будет? Что будет с маленькими? Алеше – 15 лет, Вале – 13, Зиночке только 10. Она не понимает опасности. Деревня под обстрелом. Артиллерийские снаряды летят через деревню: наши – немецкие. Пули вжигают, а Зиночка их руками пытается ловить, думает, жучки взлётывают.
   Красноармейцы посоветовали им вырыть землянки поближе к лесу. А в деревне расположились наши части. Как-то Алеша отправился в деревню. Надо было пополнить запасы капусты с домашнего огорода. С ним увязалась и непоседа Зина. Алёша сто раз пожалел, что взял её с собой. Пробирались ползком. На всякое движение – выстрел снайпера. А Зине то и дело приходилось силой пригибать голову к земле. Ей всё хотелось рассмотреть. Солдаты только головами качали на безрассудство детей.
   – Скажите, а страшно на фронте? – спросила у бойцов любопытная Валюша.
   А они смеются:
   – Так вы же на линии фронта. Страшно вам?
   Вернулись благополучно.
   Зиночка догадалась захватить в землянку несколько листочков, вырванных из школьной тетрадки. Втайне от всех она вела свой дневничок. Сложила лист вчетверо и мелким почерком сделала первую запись:

* * *

   К сентябрю опустела деревня. Наши войска отступили. В деревню иногда заглядывали партизаны. Говорили скупые вести: идут тяжелые бои, наши несут потери. Западная Двина захвачена немцами. В школе – конюшня. Бомбят почти ежедневно. Самолеты заходят со стороны Старой Торопы и сбрасывают бомбы на железнодорожное полотно. Бомбы «воющие» – для устрашения населения. Панический страх охватывает людей, они не выдерживают. Выскакивают из укрытия и бегут, куда глаза глядят. Чаще всего и погибают от шальных пуль или осколков.
   О партизанских делах много не говорили, но Александра слышала о разобранных рельсах, о подрывах на железной дороге, о нападении на проезжающие обозы. Слышала, что немцы опасались подходить к лесу, боялись партизан. Посылали к колодцу деревенских мальчишек. Те наполняли водой фляги и гадали, отпустят ли их домой без побоев? Иногда фашистам хотелось развлечься.
   Подзывали к себе одного из пацанов и протягивали конфету или сахар. Мальчишка протягивал руку за угощением и неожиданно получал удар в лицо кованым сапогом.
   От партизан Александра узнала и о немецком приказе.

* * *

   И заполыхали деревни.
   Информация для размышления. 149 человек погибло в огне в деревне Хатынь, а за 4 дня, с 19 по 22 октября 1941 года в Западнодвинском районе карательный отряд эсэсовцев в 14-ти деревнях уничтожил 512 мирных жителей.
   Как это было? Всё помнит Александра. Как вбежала в деревню бабка Елизавета и закричала: «Немцы идут, уходите в лес!». И тут же раздались автоматные очереди. Бедная женщина упала. Началась паника. Александра с Натальей стали собирать детей, поторапливали. А младшие не хотели уходить без своей любимой бабушки, Агрипины Ивановны:
   – Бабушка, уходить надо.
   – Не пойду.
   – Бабушка, там немцы… Они всех убивают.
   – Всё равно не пойду.
   Отец Натальи вбежал в дом: «Быстро! К лесу!…» Дети со слезами пустились, пригибаясь, к ближайшему лесу. Вслед им стреляли, но они успели добежать до первых редких кустиков на краю болотца и упали на землю, боясь шевельнуться. Под ними была вода, одежда промокла, но перебегать на другое место было опасно.
   Наталья всё время дёргала за фуфайку отца: «Папа, как же мама? Она не успела убежать…» Афанасий Михайлович решил околицей вернуться в деревню, чтобы спасти жену.
   В деревне творилось что-то страшное. Отсюда было всё слышно и немного видно, если осторожно поднять голову. Горели дома, хлевы, сараи. Стонали, погибая в огне, животные. Рвались снаряды, оставленные нашими солдатами. Слышались крики, плач и автоматные очереди…
   До позднего вечера пролежали в мёрзлом болоте, а когда совсем стемнело, решили вернуться в деревню.
   А деревни уже и не было. Остались только дымящиеся головешки, да высокие печные трубы. В центре деревни лежали тела расстрелянных мужчин. Каратели не просто расстреляли их, поиздевались вдоволь. В ход были пущены штыки, а потом уже пули. Среди них Наталья нашла отца – Афанасия Михайловича.
   В своём дворе нашли и бабушку. Она шла к хлеву, чтобы выпустить задыхавшихся в дыму животных. Но не дошла… Каратели выстрелили ей в затылок. Так и похоронили её внуки в той самой ямке в огороде, где прятали вещи. Они решили, что бабушке здесь будет покойно, рядом с дубом, который она сама посадила в далекой юности. Потеря близких потрясла всех. Валентина написала гневное стихотворение, посвященное гибели бабушки.
   А в дневничке Зинаиды появилась ещё одна запись.

* * *

   С той поры прошло много лет. Зарастала травой израненная земля. Люди учились заново жить мирной жизнью. Шёл 1984 год. Александра Ивановна – директор Западнодвинской средней школы №1. Депутат городского совета. Уважаемый человек в районе и  области. Но не может забыть она тех кровавых октябрьских дней.  Не дает ей покоя растревоженная память.
   Так и появился в школе поисково-исследовательский отряд «Юность». Десять старшеклассников во главе с директором школы и учителем физкультуры Виктором Никандровичем Никандровым отправились в экспедицию. Записали воспоминания очевидцев на магнитофон, восстановили события по рассказам уцелевших от огня людей. Оформили отчётный альбом.

   Так погибла деревня Овинище.

   «Вечерело. В сумерках каратели – многие считают, что в основном среди них были рыжеволосые финны и румыны – пришли в Овинище и решили здесь устроить себе ночлег перед новыми кровавыми делами. Но чтобы усыпить бдительность жителей, пошли на коварный, иезуитский обман, сказав, что они в этой деревне никого не тронут, а лишь поужинают и переночуют. Утром же проведут собрание и уйдут.
   Утром 21 октября каратели, собрав всех вместе в центре деревни, начали их безжалостно уничтожать, предварительно разделив их на четыре группы: 12 мальчиков, 27 детей от четырех лет и старше, женщин с малышами и мужчин. Говорят, один фашист особенно изощрялся в злодеянии: предварительно убив мать, он рукой наклонял голову ребенка и стрелял в затылок. Яковлевой Галине Дмитриевне палачи отрубили голову... Трем женщинам удалось спастись. Когда поднялся сильный дым от пожарищ – часть эсэсовцев во время расстрела грабила и поджигала дома, – бросились в густое облако дыми и таким образом спаслись.
   Оставшиеся в живых в этот же день, кто как мог, похоронили своих родных и близких прямо на пожарищах – около своих домов. Деревня оказалась буквально стертой с лица земли. Погибло 76 человек. 76-й человек – внук, гостивший у своей бабушки из Западной Двины».
   Александра Ивановна закончила работу так:

   Вглядитесь в этот документ. Записи сделаны в 1984 году, чуть ниже – другая дата – 29.09.2004 год. Дело в том, что поисковое движение возобновилось спустя 20 лет. Только ребята захотели дать своё название отряду. Решили: пусть будет «Память». И снова дороги, люди, захоронения. Только теперь прибавилась и видеосъёмка. Страшные эпизоды западнодвинских Хатыней всплывали из далёкого сорок первого.

Деревня Новоивановское (история гибели деревни восстановлена по воспоминаниям Зинаиды Владимировны Новиковой).

   «21 октября каратели появились в Новоивановском. Жителей успели предупредить о том, что к деревне идут каратели. Мужчины скрылись в лесу.  Тогда фашисты стали расстреливать подростков; 9 мальчишек и 1 взрослый были расстреляны:

• Быстров Вася,
• Быстров Валентин,
• Быстров Николай,
• Борисов Вася,
• Валетов Костя,
• Жаворонков Коля
• Жаворонков Леня,
• Голостенов Боря,
• Знаменский Володя,
• Беляев А.И.

   Их не называли по отчеству, они были мальчиками 9-15 лет. В списке должно было быть четверо Быстровых. Быстров Леша чудом уцелел, остался жив под пулями. Остается загадкой: то ли он упал раньше других и притворился мёртвым, то ли потерял сознание. Но вечером, когда каратели ушли из деревни и несчастные матери стали искать среди трупов детей своих, из-под тел погибших вдруг стал подниматься один – девятилетний Лёша. Как тут было не сойти с ума от содеянного фашистами?»
   Поисковики создали карту-схему сожжённых деревень.

* * *

   В 2014 году патриотическому движению исполнилось 30 лет. Сейчас работа ведется в трёх направлениях: поисково-исследовательская работа в рамках экспедиций «Западнодвинские Хатыни», просветительская работа – заочные экскурсии по следам экспедиций.
   Вглядитесь в эти фотографии, и вы поймете, зачем это грядущим поколениям.

Место расстрела мирных жителей показала Ветеран труда Алексеева Н.А.

Благоустройство захоронения в д. Завражье

Прошла война, прошла страда,
Но боль взывает к людям:
– Давайте, люди, никогда
Об этом не забудем!

Зоя Гаврилова